Полная свобода каждого выражать и сколь угодно широко распространять свои мысли имеет смысл только тогда, когда все равны как по социальному положению, так и по способности к интеллектуальной деятельности. В таком случае свобода слова позволяет вовлечь в поиск оптимального решения некой проблемы наибольшее количество людей, а значит и наибольшие интеллектуальные ресурсы, и получить таким образом наилучшее решение.
Однако же если картина далека от описанного выше идеала, то и целесообразность абсолютной свободы слова сомнительна. Если некая группа граждан некомпетентна и при этом не осознаёт своей некомпетентности, то для них свобода слова является свободой распространения заблуждений. Это накладывает вполне естественные ограничения на распространение информации, причём действуют они во всех странах, и даже в тех, которые считаются олицетворениями свобод. К примеру, школьная программа, несущая громадный объём информации и оказывающая на потребителей этой информации весьма существенное влияние, никогда не включает в себя изложение всех мыслимых мнений и точек зрения, но, напротив, находится в весьма узких рамках.
Правда, борцы за свободу слова по большей части этого просто не замечают, считая, что главное - это возможность сказать, пусть даже сказанное останется гласом вопиющего в пустыне, а не возможность донести информацию. Если же встать на последнюю, то свободы, конечно, нет нигде - одни точки зрения представлены в школьной программе, телевизоре и газетах с миллионными тиражами, а другие нет. И все эти источники отнюдь обращены отнюдь не к описанным вначале идеально-разумным людям, способным обдумать все варианты и прийти к правильным выводам, но, напротив, формируют мнения.
Далее, свобода слова может означать пропаганду мнений, носящих вредный(по мнению субъекта, выясняющего своё отношение к свободам) для общества характер. Одно дело - общество разумных и равных, после серьёзного размышления сообща принимающих решение - тут можно спокойно смириться с тем, что это решение не совпадает с твоим собственным. И совсем другое дело - религиозные фанатики, вербующие последователей, чтобы потом с их помощью жечь еретиков и книги, или какие-нибудь фашисты, опять же вербующие народ, чтобы с его помощью установить диктатуру. Почуяв, что дела пахнет костром или пулей для него лично, любой, имеющий хоть сколько-нибудь мозгов, свободолюб немедленно откажется от милых его сердцу свобод и согласится закрутить гайки, чтобы отвратить угрозу.
Итак, свобода слова как абсолют, требующий догматического принятия и неукоснительного выполнения, не выдерживает никакой критики. Но перейдём от абстракций к конкретике наиболее распространённых ограничений свободы слова.
Цензура применяется прежде всего правящими классами с целью закрепления и укрепления своего господства над угнетёнными. Соответственно её жертвами становится всё, что направлено на подрыв господствующего строя и освобождение угнетённых - обличения как частных проявлений угнетения, так и общей их картины, призывы к борьбе. Следовательно, отсутствие цензуры и свобода слова угнетённым выгодно.
Но возможны и случаи, когда цензура направлена против врага угнетённых - или когда они освободились от угнетателей(а-ля Гражданская война в России), или когда они в союзе с угнетателями ведут борьбу против кого-то третьего(а-ля ВОВ или освободительные войны Французской республики). В таком случае цензура угнетённым, конечно, выгодна и её существование целесообразно, однако же им не стоит забывать, что это оружие может быть легко обращено против них самих(например, весьма распространена традиция списывать революционную агитацию на происки внешних врагов), и стараться не допустить этого.
