В дискуссиях левых по поводу нынешнего украинско-российского кризиса постоянно упоминается российский империализм. Замайданцы призывают защищать от него Украину, нейтралы - не лезть в схватку империализмов, и даже антимайданцы частенько пишут что-то в духе "да, за действиями России стоит империализм, но...". Недавно осенило даже отпетых либералов: в феерической статье гражданин повествует о том, как наткнулся на советский учебник политэкономии, прочитал там описание имериализма и прозрел: оказывается, именно такой капитализм и строит в России Путин! При этом он якобы безнадёжно отстал от жизни, и на прогрессивном Западе капитализм уже давно изжил в себе империалистические пережитки и даровал всем блага цивилизации. Опуская обильный бред, сопровождающий рассуждения автора, остановимся на гораздо более интересном вопросе: существует ли в России империализм, и если да, то какова его роль в послемайданной активизации внешней политики страны и её действиях на Украине, а с недавних пор ещё и в Сирии.
Для начала - терминологическая ремарка: под империализмом в данном случае следует понимать не стадию развития капитализма как таковую, а политику агрессивной экспансии, для неё характерную. Экономической базой для такой политики служит экспансия капитала, который, исчерпав возможности для роста и обогащения внутри страны, рвётся за её пределы. Конкретные формы такой экспансии заключаются в приобретении источников сырья и рынков сбыта для промышленности метрополии, а также рынков для её капитала. Экспансия также непременно сопровождается открытым грабежом, но не всякий грабёж есть грабёж империалистический: например, странно было бы называть империалистом Чингисхана*. А вот если захваченные заводы, шахты или поля включены в деятельность монополий захватчика - это империализм.
Соответствующей деятельностью российский капитал действительно занимается. Сложные внешнеполитические игры, сопровождающие строительство российских газопроводов, и "газовые войны" с Украиной - это самая настоящая империалистическая борьба за рынки. Довольно часто крупный российский капитал стремится к экспансии в другие, прежде всего постсоветские страны, - вспомним наделавшую недавно много шума приватизацию им армянской энергетической компании или постоянные склоки с белорусской властью, вызванные российскими попытками захапать тамошние заводы. Но в целом доступ к мировому рынку капитала сильно ограничивает "национальный" его экспорт - проще воспользоваться мощнейшим аппаратом международного финасового капитала, поставившего на поток и отработавшего его движение в мировом масштабе, а также выстроившего для его обслуживания соответствующие политические механизмы. Потому не находящий применения на родине российский капитал обычно просто утекает на Запад** и в основном теряет свою национальную принадлежность, растворяясь в глобальном ранке. Ещё одна возможная цель экспансии - приобретение сырья - у российского империализма проявляется довольно слабо, поскольку экономика страны сырьё в основном не покупает, а продаёт. Но и тут бывают исключения, вплоть до добычи алюминия в Гвинее "Русалом".
Взглянем в этом свете на политику России на Украине. В присоединении Крыма ещё можно усмотреть (речь о мотивах российской верхушки, а не о стремлениях крымского населения) империалистический мотив: крымские курорты сулят российской буржуазии хорошие прибыли, положение полуострова удобно для строительства газопроводов в Европу, на нем и прилегающем черноморском шельфе есть запасы нефти и газа. Но дажё с учётом этих выгод неясно, окупает ли их приобретение соответствующие проблемы, вызванные противостоянием с Западом: дорогую гонку вооружений, потерю доступа к рынку капитала и прочие издержки западных санкций. Тот же вопрос можно задать и по поводу войны с Грузией ради Абхазии и Южной Осетии: известные прибыли они сулят, но не факт что окупают масштабный дипломатический кризис и военные расходы. Не проще ли было просто украсть эти деньги? И зачем вообще затевать громадную бучу ради курортных зон, если на уже имеющихся территориях дела с туризмом обстоят не лучшим образом, даже не самые богатые граждане едут отдыхать за границу, а российская буржуазия вовсе не желает вкладывать капиталы в исправление ситуации?
Но ещё труднее углядеть империалистический мотив в экспансии на Донбассе. Рассуждая абстрактно, экономические выгоды можно углядеть и здесь: захват заводов и шахт может обогатить российских капиталистов, хотя прибыли будут гораздо скромнее номинальной стоимости активов: многие заводы конкурируют с российскими на мировом рынке и могут быть полезны только в случае уничтожения; многие шахты дотационны и скорее всего будут закрыты, как уже было сделано раньше с их аналогами в России. Но даже в остатке мы найдём изрядное количество ценных активов, а миллионы жителей могут послужить рынком сбыта.
Но всё это - абстракции, совершенно не подтверждённые конкретными действиями. Где массовый захват заводов и шахт российскими олигархами? Где экспансия российских корпораций на рынки ЛНР и ДНР? Где вообще хоть какие-то действия, направленные на экономическое освоение Донбасса российской буржуазией, и почему её предполагаемая империалистическая экспансия не сопровождается какой бы то ни было осмысленной деятельностью по налаживанию разрушенной войной экономической жизни? Почему российские империалисты так настойчиво пытались спихнуть Донбасс в состав Украины, требуя взамен не защиты своих экономических интересов, а лишь её военного и политического нейтралитета? Какие экономические причины стоят за отправкой российских войск в Сирию? Почему, наконец, российский имериализм так слабо проявлял себя до 2014 года, а потом сразу перешёл к территориальной экспансии и войнам?
При конкретном рассмотрении ситуации признаков хоть сколько-нибудь систематической политики империализма в экономике не видно. Видно только то, что российская верхушка много раз вполне искренне заявляла: она честно пыталась встроиться в систему мирового капитализма, сохраняя лишь известную внутреннюю автономию, но система западного империализма эту автономию терпеть не хочет, явно желая сожрать Россию со всеми потрохами, получив полный контроль над активами нынешних хозяев жизни. Признаки этого с давних времён улавливались во всевозможных "цветных революциях", соответственно вызывавших у российской верхушки возмущение и страх. Свержение Януковича сняло все вопросы: придут и по их головы и карманы. А чтобы не пришли, надо сопротивляться, и это удобнее делать на чужой территории. В наличии имелись как инструменты - сдавая все и всяческие позиции во времена Горбачёва и Ельцина, ядерное оружие и изрядных размеров армию российская верхушка себе предусмотрительно оставила, - так и воля к действию - из грызни 90-х победителями вышли люди не робкого десятка.
И завертелось. Донбасс стал инструментом давления на Украину и демонстрацией того, что правила игры, предлагаемые западным капитализмом, российскую верхушку не устраивают. При этом она много раз открыто заявляла, что вполне готова сдать Донбасс, если получит гарантии украинского нейтралитета. Запад, толкаемый к агрессии экономическими проблемами и отвыкший за годы безраздельного своего могущества от всяких уступок, отказался - Путин начал выбивать новые козыри, показывая зубы в Сирии.
Как видим, со стороны российского капитализма активная внешняя политика является по большей части хоть и агрессивной, но оборонительной - он кусает союзников Запада, чтобы Запад не сожрал его самого; собственный же его империалистический интерес при проведении такой политики либо крайне слаб, либо вовсе отсутствует. Этот оборонительный характер политики, разумеется, вовсе не означает, что левые должны немедленно начать поддерживать все действия России - тем более, что её целью при этом ставится даже не столько самостоятельность, сколько сохранение её нынешнего статуса внутри международной системы капитализма; о разрушении последней речь и близко не идёт. Отношение левых должно основываться на анализе конкретных действий, их целей, справедливого или несправедливого характера, их взаимоотношений с текущими потребностями (поскольку речь идёт о событиях, затрагивающих общеморовую систему капитализма) прогресса человечества в целом. Но это уже другой, обширный и сложный вопрос.
* Кажется, Ленин где-то называл империалистическим абсолютно любой грабёж, но такое опредение представляется мне слишком общим, оторванным от исторической конкретики и поэтому неудачным. Впрочем, мы увидим вскоре, что ни на Украине, ни в Сирии никакими особенно масштабными грабежами Россия всё равно не отметилась.
** Я употребляю слова мировой или международный капитал и Запад взаимозаменяемо, поскольку международная система финансового капитала, в той или иной мере контролирующая экономики практически всех стран мира, использует государства и военные организации Запада в качестве основных политических инструментов; там же расположено и большинство её управляющих центров.
Взглянем в этом свете на политику России на Украине. В присоединении Крыма ещё можно усмотреть (речь о мотивах российской верхушки, а не о стремлениях крымского населения) империалистический мотив: крымские курорты сулят российской буржуазии хорошие прибыли, положение полуострова удобно для строительства газопроводов в Европу, на нем и прилегающем черноморском шельфе есть запасы нефти и газа. Но дажё с учётом этих выгод неясно, окупает ли их приобретение соответствующие проблемы, вызванные противостоянием с Западом: дорогую гонку вооружений, потерю доступа к рынку капитала и прочие издержки западных санкций. Тот же вопрос можно задать и по поводу войны с Грузией ради Абхазии и Южной Осетии: известные прибыли они сулят, но не факт что окупают масштабный дипломатический кризис и военные расходы. Не проще ли было просто украсть эти деньги? И зачем вообще затевать громадную бучу ради курортных зон, если на уже имеющихся территориях дела с туризмом обстоят не лучшим образом, даже не самые богатые граждане едут отдыхать за границу, а российская буржуазия вовсе не желает вкладывать капиталы в исправление ситуации?
Но ещё труднее углядеть империалистический мотив в экспансии на Донбассе. Рассуждая абстрактно, экономические выгоды можно углядеть и здесь: захват заводов и шахт может обогатить российских капиталистов, хотя прибыли будут гораздо скромнее номинальной стоимости активов: многие заводы конкурируют с российскими на мировом рынке и могут быть полезны только в случае уничтожения; многие шахты дотационны и скорее всего будут закрыты, как уже было сделано раньше с их аналогами в России. Но даже в остатке мы найдём изрядное количество ценных активов, а миллионы жителей могут послужить рынком сбыта.
Но всё это - абстракции, совершенно не подтверждённые конкретными действиями. Где массовый захват заводов и шахт российскими олигархами? Где экспансия российских корпораций на рынки ЛНР и ДНР? Где вообще хоть какие-то действия, направленные на экономическое освоение Донбасса российской буржуазией, и почему её предполагаемая империалистическая экспансия не сопровождается какой бы то ни было осмысленной деятельностью по налаживанию разрушенной войной экономической жизни? Почему российские империалисты так настойчиво пытались спихнуть Донбасс в состав Украины, требуя взамен не защиты своих экономических интересов, а лишь её военного и политического нейтралитета? Какие экономические причины стоят за отправкой российских войск в Сирию? Почему, наконец, российский имериализм так слабо проявлял себя до 2014 года, а потом сразу перешёл к территориальной экспансии и войнам?
При конкретном рассмотрении ситуации признаков хоть сколько-нибудь систематической политики империализма в экономике не видно. Видно только то, что российская верхушка много раз вполне искренне заявляла: она честно пыталась встроиться в систему мирового капитализма, сохраняя лишь известную внутреннюю автономию, но система западного империализма эту автономию терпеть не хочет, явно желая сожрать Россию со всеми потрохами, получив полный контроль над активами нынешних хозяев жизни. Признаки этого с давних времён улавливались во всевозможных "цветных революциях", соответственно вызывавших у российской верхушки возмущение и страх. Свержение Януковича сняло все вопросы: придут и по их головы и карманы. А чтобы не пришли, надо сопротивляться, и это удобнее делать на чужой территории. В наличии имелись как инструменты - сдавая все и всяческие позиции во времена Горбачёва и Ельцина, ядерное оружие и изрядных размеров армию российская верхушка себе предусмотрительно оставила, - так и воля к действию - из грызни 90-х победителями вышли люди не робкого десятка.
И завертелось. Донбасс стал инструментом давления на Украину и демонстрацией того, что правила игры, предлагаемые западным капитализмом, российскую верхушку не устраивают. При этом она много раз открыто заявляла, что вполне готова сдать Донбасс, если получит гарантии украинского нейтралитета. Запад, толкаемый к агрессии экономическими проблемами и отвыкший за годы безраздельного своего могущества от всяких уступок, отказался - Путин начал выбивать новые козыри, показывая зубы в Сирии.
Как видим, со стороны российского капитализма активная внешняя политика является по большей части хоть и агрессивной, но оборонительной - он кусает союзников Запада, чтобы Запад не сожрал его самого; собственный же его империалистический интерес при проведении такой политики либо крайне слаб, либо вовсе отсутствует. Этот оборонительный характер политики, разумеется, вовсе не означает, что левые должны немедленно начать поддерживать все действия России - тем более, что её целью при этом ставится даже не столько самостоятельность, сколько сохранение её нынешнего статуса внутри международной системы капитализма; о разрушении последней речь и близко не идёт. Отношение левых должно основываться на анализе конкретных действий, их целей, справедливого или несправедливого характера, их взаимоотношений с текущими потребностями (поскольку речь идёт о событиях, затрагивающих общеморовую систему капитализма) прогресса человечества в целом. Но это уже другой, обширный и сложный вопрос.
* Кажется, Ленин где-то называл империалистическим абсолютно любой грабёж, но такое опредение представляется мне слишком общим, оторванным от исторической конкретики и поэтому неудачным. Впрочем, мы увидим вскоре, что ни на Украине, ни в Сирии никакими особенно масштабными грабежами Россия всё равно не отметилась.
** Я употребляю слова мировой или международный капитал и Запад взаимозаменяемо, поскольку международная система финансового капитала, в той или иной мере контролирующая экономики практически всех стран мира, использует государства и военные организации Запада в качестве основных политических инструментов; там же расположено и большинство её управляющих центров.
