Каталония пользуется широким самоуправлением, национальный язык активно используется и в школах, и в государственном аппарате, национальную культуру тоже вроде бы никто не мешает развивать - одним словом, говорить о стремлении каталонцев освободиться от национального угнетения нельзя. Но в любом случае надо взглянуть на экономическую подоплёку этого дела.
Как я понимаю, смысл каталонского стремления к независимости состоит в том, чтобы посредством членства в ЕС сохранить доступ к испанскому рынку, при этом перестав делиться с остальными испанцами своими налогами. Поскольку Каталония - регион в среднем более промышленно развитый, чем остальная Испания, ей такой расклад будет выгоден. Идея не оригинальная, именно на основе этого механизма и построен весь Евросоюз. В едином государстве более развитые регионы получают доступ к рынкам сбыта и резерву рабочей силы менее развитых частей страны, расплачиваясь за это большим вкладом в общий бюджет, часть которого потом тратится на поддержку отсталых регионов.
В Евросоюзе же развитые страны наслаждаются полным доступом к рынкам сбыта и рабочей силы, при этом почти не тратясь на развитие инфраструктуры и соцобеспечение отсталых стран. Периферии ЕС, которая состоит в блоке, перепадают кое-какие субсидии, периферии без формального членства не достаётся и того, но в остальном ситуация примерно одинакова. Периферийные страны за свой счёт растят детей и дают им образование, но вырастая, эти дети потом трудятся на благо хозяев Европы. Тем, кто уже не может работать, пенсии по старости платят опять же их родные страны периферии. Когда спрос на рабсилу в "центре" падает, она возвращается домой, на периферию, тем самым избавляя капитал от необходимости платить ей пособие. Ещё лучше, если работники - нелегалы: тогда и затрат на медицину не нужно, и про трудовое законодательство можно забыть. Таким образом, капитал центра возлагает на периферию затраты по воспроизводству рабочей силы, а сам получает лишь выгоды от её эксплуатации. При этом капитал центра хозяйничает на рынках периферии, где местная промышленность практически уничтожена и не составляет конкуренции.
Каталония просто хочет сполна воспользоваться этим праздником жизни. В известной иерархии ЕС, где одни страны испражняются на головы другим, она планирует подняться чуть повыше, опустив при этом ещё ниже оставшуюся часть Испании. Такого рода "независимость" сильно напоминает любимую буржуазной пропагандой "свободу" бизнеса: в обоих случаях речь идёт не о реальной самостоятельности - ни бизнес без рабочих и государства, ни Каталония без Испании не проживут - а о переделе в пользу богатых общего пирога. В свете этого не может быть никакой поддержки сепаратистам из трудящихся классов. Их желание сбежать из бесконечного испанского кризиса можно понять, но они пытаются решить проблему не за счёт капитала, который её вызвал, а за счёт трудящихся остальной Испании.
Как видим, ключевую роль в идее независимой Каталонии играет её сохранение в ЕС*. Но тут дело пошло далеко не гладко - в общеевропейском масштабе роль каталонской буржуазии сравнительно скромна, и поэтому хозяева Евросоюза совсем не рвались ввести её в свой круг. К тому же независимость Каталонии означает как серьёзные конфликты в процессе своего достижения, так и сильный удар по Испании после этого - боссам ЕС совсем не улыбалось ещё больше разваливать и без того гнилую и хлипкую организацию. Поэтому до референдума они в основном твердили "договаривайтесь там сами с испанцами, и автоматического членства в ЕС не ждите" и сохранили примерно ту же позицию после, только лишь наморщив носы по поводу полицейской грубости. Мольбы каталонцев о посредничестве были отвергнуты, но даже если бы Евросоюз согласился, такое посредничество было бы крайне опасным. Тактику "разделяй и властвуй" никто не отменял, и её можно будет очень успешно применить в конфликте слабых и зависимых сторон. Так что каталонцам не стоит особо радоваться - даже в случае достижения независимости изрядной частью бонусов от неё придётся поступиться в пользу европейских хозяев.
Формальная сторона дела также сомнительна - за независимость проголосовали 2 миллиона человек из 5.3 миллиона, которые могли голосовать. Поскольку противники независимости в основном проигнорировали референдум, такого количества явно недостаточно, чтобы говорить о безоговорочной поддержке независимости массами. Правда, попытки испанского правительства сорвать референдум помешали многим проголосовать, и с учётом этих отсутствующих сторонники независимости в принципе могли бы дотянуть до поддержки половины населения. Но и этого было бы мало - каталонское общество явно расколото примерно пополам, и создавать в таких условиях новое государство значит обречь его на бесконечные внутренние конфликты в будущем.
Странной выглядит сама идея получить независимость в мирных условиях. Чтобы отломать от государства кусок, нужна либо силовая борьба за его отделение, либо развал государства в целом (как в Австро-Венгрии), либо полюбовное соглашение в правящей верхушке (как в Чехословакии; в Советском Союзе имело место сочетание двух последних вариантов). Ничего такого в Каталонии не было, и попытка отделиться происходит в сравнительно спокойных условиях, что ставит предприятие под большое сомнение. Впрочем, агрессия испанских силовиков и затяжной безвыходный кризис в Испании могут привести к разрастанию конфликта до непредсказуемых масштабов.
Но пока он не разросся, мы можем наблюдать долгую и позорную клоунаду буржуазных политиков, пытающихся реализовать радикальные меры, оставаясь в рамках буржуазной умеренности и законности, - забава, хорошо известная из истории. В процессе будет сказано очень много красивых слов, проведено много важных переговоров и достигнуто крайне мало практических результатов.
Впрочем, грубость испанского премьера Рахоя может прервать естественный ход этой почтенной забавы. Рахой вовсе не дурак и, затевая подчёркнуто агрессивный разгон референдума, знал, что делал. Терять ему нечего, более непопулярным и ненавистным он всё равно не станет, зато решительная борьба за сохранение национальной целостности укрепит его позиции. С другой стороны, капитал, почуяв кризис, начал разбегаться из Каталонии. Поскольку у власти там стоят буржуазные (не будем обманываться розовенькими флагами некоторых из них) националисты, изрядная часть массовой базы сепаратизма имеет мелкобуржуазные взгляды, и все они, как положено истинным буржуа, порядком трусливы, сепаратисты могут вскоре капитулировать.
Но в любом случае эта история далека от завершения. Сил радикально задавить каталонский сепаратизм у испанских властей нет, а экономическому кризису не видно конца; с другой стороны, сепаратисты хоть и трусоваты, но тоже не имеют никакой другой программы решения экономических проблем и поэтому будут продолжать сопротивляться. Таким образом, ни победа мадридского правительства, ни компромисс, который оставит Каталонию в составе Испании в обмен на дальнейшее углубление автономии, не дадут стабильного долгосрочного решения. Насколько далеко зайдёт этот конфликт и не перейдёт ли он в какой-то момент в неуправляемый хаос - предсказать сложно. Развал неолиберальной системы продолжается, но нет никаких сколь-нибудь заметных сил, способных на деле создать ей альтернативу.
* В свете этого крайне наивным выглядит стремление умеренно-популярного левого каталонского блока "Список народного единства" (СНЕ) отделиться одновременно и от Испании, и от Евросоюза. Прогрессивной мерой было бы выйти из ЕС всей Испанией целиком и, придавив по мере сил местный капитал, преодолеть затяжной кризис; промышленная мощь и размер внутреннего рынка Испании это вполне позволяют. Для Каталонии же независимость без ЕС будет означать потерю всех рынков и неизбежную экономическую катастрофу. Подобная программа СНЕ неизбежно приведёт к тому, что буржуазные политики сначала используют их как массовку в борьбе за независимость, а когда придёт время договариваться с ЕС - просто забудут об их существовании.
Как я понимаю, смысл каталонского стремления к независимости состоит в том, чтобы посредством членства в ЕС сохранить доступ к испанскому рынку, при этом перестав делиться с остальными испанцами своими налогами. Поскольку Каталония - регион в среднем более промышленно развитый, чем остальная Испания, ей такой расклад будет выгоден. Идея не оригинальная, именно на основе этого механизма и построен весь Евросоюз. В едином государстве более развитые регионы получают доступ к рынкам сбыта и резерву рабочей силы менее развитых частей страны, расплачиваясь за это большим вкладом в общий бюджет, часть которого потом тратится на поддержку отсталых регионов.
В Евросоюзе же развитые страны наслаждаются полным доступом к рынкам сбыта и рабочей силы, при этом почти не тратясь на развитие инфраструктуры и соцобеспечение отсталых стран. Периферии ЕС, которая состоит в блоке, перепадают кое-какие субсидии, периферии без формального членства не достаётся и того, но в остальном ситуация примерно одинакова. Периферийные страны за свой счёт растят детей и дают им образование, но вырастая, эти дети потом трудятся на благо хозяев Европы. Тем, кто уже не может работать, пенсии по старости платят опять же их родные страны периферии. Когда спрос на рабсилу в "центре" падает, она возвращается домой, на периферию, тем самым избавляя капитал от необходимости платить ей пособие. Ещё лучше, если работники - нелегалы: тогда и затрат на медицину не нужно, и про трудовое законодательство можно забыть. Таким образом, капитал центра возлагает на периферию затраты по воспроизводству рабочей силы, а сам получает лишь выгоды от её эксплуатации. При этом капитал центра хозяйничает на рынках периферии, где местная промышленность практически уничтожена и не составляет конкуренции.
Каталония просто хочет сполна воспользоваться этим праздником жизни. В известной иерархии ЕС, где одни страны испражняются на головы другим, она планирует подняться чуть повыше, опустив при этом ещё ниже оставшуюся часть Испании. Такого рода "независимость" сильно напоминает любимую буржуазной пропагандой "свободу" бизнеса: в обоих случаях речь идёт не о реальной самостоятельности - ни бизнес без рабочих и государства, ни Каталония без Испании не проживут - а о переделе в пользу богатых общего пирога. В свете этого не может быть никакой поддержки сепаратистам из трудящихся классов. Их желание сбежать из бесконечного испанского кризиса можно понять, но они пытаются решить проблему не за счёт капитала, который её вызвал, а за счёт трудящихся остальной Испании.
Как видим, ключевую роль в идее независимой Каталонии играет её сохранение в ЕС*. Но тут дело пошло далеко не гладко - в общеевропейском масштабе роль каталонской буржуазии сравнительно скромна, и поэтому хозяева Евросоюза совсем не рвались ввести её в свой круг. К тому же независимость Каталонии означает как серьёзные конфликты в процессе своего достижения, так и сильный удар по Испании после этого - боссам ЕС совсем не улыбалось ещё больше разваливать и без того гнилую и хлипкую организацию. Поэтому до референдума они в основном твердили "договаривайтесь там сами с испанцами, и автоматического членства в ЕС не ждите" и сохранили примерно ту же позицию после, только лишь наморщив носы по поводу полицейской грубости. Мольбы каталонцев о посредничестве были отвергнуты, но даже если бы Евросоюз согласился, такое посредничество было бы крайне опасным. Тактику "разделяй и властвуй" никто не отменял, и её можно будет очень успешно применить в конфликте слабых и зависимых сторон. Так что каталонцам не стоит особо радоваться - даже в случае достижения независимости изрядной частью бонусов от неё придётся поступиться в пользу европейских хозяев.
Формальная сторона дела также сомнительна - за независимость проголосовали 2 миллиона человек из 5.3 миллиона, которые могли голосовать. Поскольку противники независимости в основном проигнорировали референдум, такого количества явно недостаточно, чтобы говорить о безоговорочной поддержке независимости массами. Правда, попытки испанского правительства сорвать референдум помешали многим проголосовать, и с учётом этих отсутствующих сторонники независимости в принципе могли бы дотянуть до поддержки половины населения. Но и этого было бы мало - каталонское общество явно расколото примерно пополам, и создавать в таких условиях новое государство значит обречь его на бесконечные внутренние конфликты в будущем.
Странной выглядит сама идея получить независимость в мирных условиях. Чтобы отломать от государства кусок, нужна либо силовая борьба за его отделение, либо развал государства в целом (как в Австро-Венгрии), либо полюбовное соглашение в правящей верхушке (как в Чехословакии; в Советском Союзе имело место сочетание двух последних вариантов). Ничего такого в Каталонии не было, и попытка отделиться происходит в сравнительно спокойных условиях, что ставит предприятие под большое сомнение. Впрочем, агрессия испанских силовиков и затяжной безвыходный кризис в Испании могут привести к разрастанию конфликта до непредсказуемых масштабов.
Но пока он не разросся, мы можем наблюдать долгую и позорную клоунаду буржуазных политиков, пытающихся реализовать радикальные меры, оставаясь в рамках буржуазной умеренности и законности, - забава, хорошо известная из истории. В процессе будет сказано очень много красивых слов, проведено много важных переговоров и достигнуто крайне мало практических результатов.
Впрочем, грубость испанского премьера Рахоя может прервать естественный ход этой почтенной забавы. Рахой вовсе не дурак и, затевая подчёркнуто агрессивный разгон референдума, знал, что делал. Терять ему нечего, более непопулярным и ненавистным он всё равно не станет, зато решительная борьба за сохранение национальной целостности укрепит его позиции. С другой стороны, капитал, почуяв кризис, начал разбегаться из Каталонии. Поскольку у власти там стоят буржуазные (не будем обманываться розовенькими флагами некоторых из них) националисты, изрядная часть массовой базы сепаратизма имеет мелкобуржуазные взгляды, и все они, как положено истинным буржуа, порядком трусливы, сепаратисты могут вскоре капитулировать.
Но в любом случае эта история далека от завершения. Сил радикально задавить каталонский сепаратизм у испанских властей нет, а экономическому кризису не видно конца; с другой стороны, сепаратисты хоть и трусоваты, но тоже не имеют никакой другой программы решения экономических проблем и поэтому будут продолжать сопротивляться. Таким образом, ни победа мадридского правительства, ни компромисс, который оставит Каталонию в составе Испании в обмен на дальнейшее углубление автономии, не дадут стабильного долгосрочного решения. Насколько далеко зайдёт этот конфликт и не перейдёт ли он в какой-то момент в неуправляемый хаос - предсказать сложно. Развал неолиберальной системы продолжается, но нет никаких сколь-нибудь заметных сил, способных на деле создать ей альтернативу.
* В свете этого крайне наивным выглядит стремление умеренно-популярного левого каталонского блока "Список народного единства" (СНЕ) отделиться одновременно и от Испании, и от Евросоюза. Прогрессивной мерой было бы выйти из ЕС всей Испанией целиком и, придавив по мере сил местный капитал, преодолеть затяжной кризис; промышленная мощь и размер внутреннего рынка Испании это вполне позволяют. Для Каталонии же независимость без ЕС будет означать потерю всех рынков и неизбежную экономическую катастрофу. Подобная программа СНЕ неизбежно приведёт к тому, что буржуазные политики сначала используют их как массовку в борьбе за независимость, а когда придёт время договариваться с ЕС - просто забудут об их существовании.
