Возможно ли безыдейное искусство?

Самой яркой и запоминающейся часть набоковского "Дара" является написанная главным героем(Годуновым-Чердынцевым) биография Чернышевского. Яркая и ироничная, она весьма убедительно выставляет одного из самых значительных деятелей русского революционного движения наивным и смешным ничтожеством. Далее автор пишет, что никому из читателей книга не понравилась - монархисты были недовольны недостаточностью критики, левое крыло русской эмиграции - тем, что покусились на священную для них фигуру. Такая реакция вполне естественна для набоковского героя, который в романе противопоставляется скучным обывателям, жизнь которых, как пытается показать нам автор, состоит из серости и пустых, иллюзорных идей. Содержанием же жизни начинающего поэта Чердынцева(прототипом которого, бесспорно, является сам Набоков) является лиризм, утончённые и изощрённые переживания.

Корни такого отвращения ко всякого рода политическим идеям и самоуглубления лежат в биографии автора, молодость которого пришлась на годы революции, Гражданской войны и эмиграции. Именно революция, которую выходец из богатой семьи Набоков воспринял негативно, и вызвала у него отвращение ко всякого рода идеям, которые, как ему казалось, являются лишь страшным заблуждением, иллюзией. К тому же эмигрировавший в 20 лет Набоков был по сути ещё и лишён родины, что усугубило его отрыв от диктуемых обществом ценностей. В таких условиях вполне естественно, что лишённый полученных извне принципов и представлений человек углубляется в себя, сосредотачиваясь на собственных переживаниях и ощущениях. А если так, то и изображение людей, чья жизнь неотделима от руководящей ими идеи, будет у такого автора неполным - он будет изображать только то в них, что интересно ему самому, но отнюдь не самое главное.

Другой пример "чудесного" превращения личности, которую оторвали от руководящей ею идеи - Иешуа из "Мастера и Маргариты". Богочеловек, лишённый своей божественности, превратился в обычного юродивого, наивно проповедующего любовь и прощение. Причём и набоковский Чернышевский, и булгаковский Иисус изображены вполне реалистично, и авторов нельзя уличить во лжи. Да вот одной только правды здесь мало, правда должна ещё и передавать суть. Можно назвать Венеру Милосскую куском мрамора, а "Войну и мир" - кучей испачканной чёрной краской бумаги, и оценивать её с точки зрения каллиграфической красоты букв. Можно столь же комично, как Чернышевского, изобразить маленького Наполеона, картавого и нервного Ленина или же истеричного Гитлера. Но такого рода биографии никогда не позволят понять, почему миллионы людей умирали по воле столь комичных персонажей. Можно назвать идеи, порождаемые историей, лишь глупым заблуждением наивных идиотов - но это примерно так же разумно, как обвинять солнце в том, что из-за своего каприза зимой оно светит недостаточно ярко. Мир надо понимать, а не ругать или расхваливать.

Пролетарская революция и фундаментальные принципы марксизма

В марксистской мысли традиционно господствует представление о том, что капитализм погибнет, когда власть тем или иным(от революции до победы на выборах) путём перейдёт к пролетариату, который теперь сможет построить бесклассовое, лишённое эксплуатации общество. Такой взгляд вполне соответствует историческим условиям, марксизм породившим - он был создан как идеология пролетариата в борьбе против буржуазии, и поэтому вполне естественно, что целью его было доведение этой борьбы до последовательного завершения - диктатуры пролетариата. Однако максимальная цель не обязательно должна быть осуществимой - то, что пролетариат борется с буржуазией, отнюдь не гарантирует, что эта борьба обязана увенчаться победой. 

Обратимся к истории. Всегда, когда существовало классовое общество, имела место и борьба угнетённых классов против эксплуататоров, принимавшая порой весьма внушительные масштабы - вспомним хотя бы восстанияя рабов эпохи упадка Римской республики или средневековые восстания крестьян. Однако какими бы грандиозными не были эти восстания, они никогда не приводили к свержению существующего строя и замене его обществом, лишённым эксплуатации. Даже когда повстанцам удавалось победить, создаваемая ими общественная структура вскоре вновь порождала эксплуататоров и эксплуатируемых. Например, в Китае в конце XIV века государство возглавил крестьянин Чжу Юаньчжан, пришедший к власти во главе народного восстания против монгольской династии Юань - и стал императором, создав династию Мин, ничем по сути не отличавшуюся от всех предшествующих.

И это вполне естественно. В сущности эксплуатируемые и эксплуататоры являются частями единой системы, никакой из элементов которой не может быть изменён при заданном уровне производительных сил, однозначно определяющем производственные отношения. Правящий и угнетённый классы находятся в диалектическом единстве, частью которого является их антагонизм, и поэтому на один из них не может быть уничтожен без уничтожения другого. По мере же развития производительных сил меняется и классовая структура общества, и в какой-то момент происходит революция(правда, она может протекать долго и плавно) - но эта революция является не победой эксплуатируемых над эксплуататорами, а победой одного строя над другим. Гибель античного мира была не победой рабов над рабовладельцами, а победой над рабовладением как таковым, точно так же как и буржуазные революции уничтожили все формы феодальной зависимости, и исчезли не только феодалы, но и зависимые крестьяне, а вместо такого деления возникло деление на буржуазию и пролетариат.

Из этого следует вывод, что бесклассовое общество может возникнуть не в результате революции, в которой одна часть буржуазного общества(пролетариат) победит другую его часть(буржуазию), но только после замены традиционного капитализма принципиально иным обществом, в котором производительные силы не дают возникнуть всякому классовому антагонизму.

Воспитание и свобода воли

Нынче модно объяснять любые особенности психики человека генетической предрасположенностью. Мол, и математические или же музыкальные способности, и обжорство, и склонность к супружеским изменам, и все мыслимые болезни - всё это проявления некоей таинственной программы, заложенной в человека от рождения. 

Удобная теория - вообще не надо ничего объяснять, человек таков, потому что он таким уродился, а почему он таким уродился - спрашивать не принято. Действительно, если в человека от рождения заложено огромное количество столь сложных программ, объяснить это слепой эволюцией сложновато - даже бредни про божественный замысел или деятельность инопланетян кажутся правдоподобнее. Подтверждения "генетической" гипотезы найти несложно - человек настолько сложен, что всегда найдётся какой-либо врождённый фактор, помогающий или препятствующий развитию какой-либо особенности психики.

С другой стороны, такое вот нелепое объяснение является единственно возможным в рамках мало кем осознанной, но в неявном виде господствующей в современном общественном сознании модели духовной жизни человека и общества. Её основные постулаты примерно таковы:

а) общество таково, каковы составляющие его индивиды

б) содержание сознания индивида заложено от рождения и от общества практически не зависит

в) волею судеб иногда рождаются индивиды, в головах у которых неведомо откуда появляются гениальные 

идеи, за счёт которых и осуществляется общественный прогресс.

Проявлений этой нелепой и ничего не объясняющей теории великое множество - тут и представления о том, что капитализм с присущими ему гражданскими свободами якобы заложены в человеческой природе(хотя человеки 50 тысяч лет жили и без капитализма, и без свобод), и преклонение перед разного рода гениями и государственными деятелями, якобы вершащими историю по своему произволу. 

Такая вот "генетическая" теория неверна. Строго говоря, её и теорией-то назвать нельзя: она ничего не объясняет, зато игнорирует огромное количество общеизвестных фактов, подтверждающих воспитуемость человека, появление новых идей в зависимости от внешних факторов и обусловленность исторического развития объективными, не зависящими от чьего бы то ни было произвола закономерностями. От рождения человек имеет только набор животных инстинктов и чистый мозг, в подходящих условиях и при подходящем обучении способный к построению сложнейших моделей окружающего мира. Такое объяснение не только хорошо подтверждается фактами(от известных всем детей-маугли, у которых отсутствие в детстве подходящего воспитания привело к деградации до уровня животных и до огромного разнообразия моделей поведения и мышления, которые нам демонстрирует история человеческого общества - нет, пожалуй, такой нормы поведения или такого заблуждения, которые не господствовали бы в какое-то время в каком-то обществе), но и имеет теоретическое обоснование: горздо правдоподобнее предположить, что у человека от рождения заложена обучаемость, за счёт которой возможно приспособиться к любым условиям, а не уйма достаточно сложных алгоритмов, которые взялись непонятно откуда и оказываются бесполезными при изменении внешних условий.

Таким образом, люди воспитуемы. Но человек - это не просто компьютер, выполняющий действия по алгоритму, унаследованному от обезьяньих предков или же возникшему под влиянием окружающего мира. Человек способен ещё и осознавать свои действия, то есть у него в голове есть алгоритм, контролирующий алгоритмы, которые управляют поведением и мышлением, и способный переключаться между ними. Однако понимание мыслей и поступков приходит не сразу - дети вообще не осознают себя как отдельное "я", а подавляющее большинство останавливается на следующем этапе - интуитивном отождествлении своего я с деятельностью той модели поведения, которая на данный момент управляет человеком. При этом отсутствует как понимание иллюзорности такого тождества - модель по-сути остаётся чуждой и неподконтрольной сознанию, заложенной в человека извне или же врождённой. Неподконтрольными являются и переключения с одной модели на другую. Хотя, казалось бы, находящийся в таком состоянии человек полностью осознаёт и, как ему кажется, контролирует, свои поступки, однако считать это истинной свободой воли нельзя - потому что такое ощущение присутствует и у людей, сознанием которых манипулируют(от сектантов до жертв рекламы и пропаганды), и у многих психически больных. Строго говоря, разницы между религиозным фанатиком, свято верящим в нелепые сказки о божественной воле и неверных, которых надо убивать, и добропорядочным граданином, который во время войны благословляет кровавую бойню из высокого патриотизма, чаще всего нет - верования второго столь же непонятны ему, как и верования первого. 

О настоящей свободе воли можно говорить лишь тогда, когда вместо выполнения заложенной извне или же врождённой программы сменяется осознанием смысла своих действий, то есть их реальных последствий. В вышеизложенном примере с войной можно говорить об осознанных и свободных действиях, если ненависть к врагу сменяется пониманием вреда, который он может нанести, и необходимости ему противодействовать. 

Однако понимание истинных мотивов человеческой деятельности обычно затруднено способностью людей использовать логические доводы для обоснования своих поступков. Практически все способны придумывать логичные оправдания чему угодно, но мало кто действительно руководствуется в своих поступках логикой.

Наряду с осознанным контролем моделей окружающего мира и поведения в нём, в соответствии с которыми действует человек, важнейшим элементом свободы воли является способность к самостоятельному и осознанному формированию таких моделей. Сама способность формировать такие модели является главным отличием мышления человека от животных, способных лишь к формированию достаточно простых условных рефлексов. Однако создание новых моделей может быть и неосознанным - как, например, у ребёнка. Но чтобы новая модель не была для человека чем-то внешним, она должна быть осознана и гармонически вплетена в целостную человеческую личность.