Жестокая депрессия, растущий внутренний и внешний долги крах банковской системы в 2001 году привели к самому серьезному экономическому, социальному и политическому кризису в насыщенной истории страны. Экономика рухнула в том году, составив ВВП на 18% меньше, чем в 1998. Более 60% населения оказалось за чертой бедности. Несколько президентов стремительно сменили друг друга у руля государства, пока у власти не оказался Нестор Киршнер. Его правительство декларировало разрыв с неолиберальной моделью. С тех пор экономика росла в среднем на 8,5% в год.
С 2002 по 2010 год экономика Аргентины выросла почти на 90% – и этот показатель стал наиболее высоким для Западного полушария. Занятость бьет рекорды, бедность и крайняя бедность уменьшились на 2/3. Реальные (скорректированные с учетом инфляции) социальные расходы государства увеличились втрое, а Кристина Киршнер-Фернандес продолжает курс на усиление роли государства в экономике. Еще в 2008 году государство национализировало частные пенсионные фонды. Aerolineas Argentinas, крупнейший национальный авиаперевозчик, также перешел под контроль правительства. Очередной взрыв негодования международной общественности вызвало принятое в 2010 году решение поставить под прямой контроль государства резервы центрального банка. Правительство постоянно объявляет кампании бойкота определенных фирм, которые, по мнению правительства, не выполняют правил регулирования цен. Специальный правительственный чиновник в ранге министра лично обзванивает менеджмент компаний, предупреждая, что они должны снизить цены на свою продукцию. Все эти меры крайне популярны в Аргентине – согласно опросам большинство населения считают идеологию свободного рынка ответственной за кризис и дефолт 2001 года. Во многом благодаря экономическим успехам Кристина Фернандес де Киршнер была переизбрана на второй срок в октябре 2011 года.
Все это было достигнуто вопреки стандартам неолиберальной политики, которые при полной поддержке Вашингтона и МВФ превратили страну в пепелище в результате жесточайшей рецессии 1998-2002 годов. По большому счету, ренационализация энергетической монополии – отказ от еще одной провалившейся догмы неолиберализма.
Кристина Фернандес де Киршнер обвиняет испанских акционеров YPF в том, что они, по сути, решили вытянуть из компании максимум дивидендов и разрушить ее – на протяжении последних лет добыча падает, а размер выплат растет. С 2004 по 2011 производство нефти в Аргентине упало 20%, а газа – на 13%. Доказанные резервы существенно сократились. Такое сокращение производства и рост импорта крайне опасны для страны, которая не имеет доступа к международному кредиту. Государству нужны валютные резервы для того, чтобы избежать отрицательного сальдо платежного баланса. Таким образом, расчеты в валюте за товар, который можно и нужно производить внутри страны, необходимо свети к минимуму. Это означает, что энергетический сектор нельзя далее оставлять в частных руках.
Противники экономической политики Фернандес де Киршнер утверждают, что именно избыточное государственное регулирование с его ценовыми потолками заставило Repsol свертывать производство и выводить капитал из компании. Однако это не отменяет того факта, что уменьшение масштабов деятельности фактического монополиста губительно для общественных интересов. Стоит отметить, что аргентинские запасы залегают в специфических геологических условиях, которые требуют значительных инвестиций. Только используя эффект от масштаба можно сделать эту сферу сверхприбыльной. Таким образом, только государство может полностью раскрыть потенциал энергетического сектора Аргентины.
Ужасы жизни без МВФ:
Испания возмущена тем, что собственность испанской компании будет национализирована. Однако, из-за того, что Аргентина не имеет доступа к международному кредиту, у Испании практически нет инструментов давления на Буэнос-Айрес. Любые попытки давления принесут больше вреда Мадриду – в Испании мало аргентинских предприятий, тогда как испанские компании широко представлены не только в энергетическом, но и в телекоммуникационном секторе экономики Аргентины. Обе страны состоят в ВТО, что означает невозможность для Испании вводить какие-либо ограничения для аргентинских товаров (таких как соевое мясо и биодизельное топливо). Любопытно, что по условиям двустороннего соглашения об инвестициях, каждая страна имеет право национализировать определенные предприятия, если это служит общественному интересу. Представляется, что Аргентине легко будет доказать тот факт, что национализация YPF будет произведена в интересах общества. Испания может обратиться в структуры Всемирного банка с требованием справедливой компенсации – однако разбирательство займет как минимум несколько лет. Нельзя забывать и о том, что Аргентина не выполнила ни одного решения Всемирного банка по подобным делам и ни разу не произвела требуемых иностранными инвесторами выплат за реквизированные предприятия. При этом, четверть всех жалоб во Всемирный банк были поданы именно против Аргентины.
Аргентина – бельмо на глазу мирового сообщества. Уже много лет ей угрожают экономической изоляцией – постоянные меры правительства по борьбе с иностранными инвесторами раздражают многих. Однако избыточность открытой критики объясняется еще и тем, что иностранные инвесторы лишены каких-либо реальных рычагов воздействия. Снижение кредитных рейтингов, обычно столь чувствительное для развивающихся стран, в данном случае – лишь пустой звук. Они сами загнали себя в рамки свободной торговли, и пока они не станут готовы отказаться от этой основополагающей догмы, Аргентина будет свободно экспортировать свою продукцию на мировой рынок, продолжая проводить меры, направленные на импортозамещение. Тем более, что основные торговые партнеры Аргентины – Бразилия и КНР, – совсем не заинтересованы в каком-либо ограничении торговли с Буэнос-Айресом.
http://liva.com.ua/repsol-ypf.html
Болд везде мой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий