– Я любила зиму. А теперь ее боюсь, – говорит Ольга Степановна. – С детства зиму ждала. Мы жили под Гостомелем, у родителей было хозяйство, приходилось много работать на огороде, в поле. А зимой работы не было, после школы можно было бежать на каток, кататься в лесу на лыжах или дома книжки читать. А теперь я зиму со страхом жду. Как ее пережить, если все так дальше пойдет?
Ольга Степановна – киевская пенсионерка. Она много лет живет в «хрущевском» доме на Нивках, в микрорайоне «Цветоводство». Почти всю свою жизнь она проработала лаборантом-агрономом в расположенном неподалеку фруктовом саду научно-исследовательского производственного агрокомбината «Пуща-Водица», где раньше выводили сорта плодовых деревьев для всей Украины и других республик бывшего СССР. В девяностых годах научное агропредприятие быстро пришло в упадок. Денег не давали – работницы шутили, что им должны платить яблоками и грушами, а затем сократили людей на пенсию, начиная отдавать землю под застройку.
С тех пор Ольга Степановна жила на одну пенсию и с трудом сводила концы с концами. Родни в Киеве у нее нет, но дочка иногда присылает из Одессы какую-то помощь. К майдану пенсионерка отнеслась равнодушно, политика ее не интересовала. Сейчас ей очень трудно. Несколько месяцев не было горячей воды, и теперь пожилую женщину мучает ревматизм и боли в ногах. Цены на продукты выросли наполовину, а пенсия осталась практически такой же, как и год назад – 1450 гривень.
– Ждали повышения пенсий летом. Все ведь подорожало после майдана. Говорили, что Порошенко станет президентом и поднимет. Я сама слышала, так и сказали, когда приходили к нам агитировать. Подняли на двадцать с чем-то гривень. Как издеваются – говорит Ольга Степановна.
На рынок она не ходит – там дорого, а покупает хлеб, крупы и «куриный набор» для бульона в супермаркете «АТБ», где продаются дешевые, и зачастую не очень качественные продукты. Лук разводит дома на балконе – это витамины. Родственники обещали привезти из села картошку, на что у пенсионерки большая надежда. Однако очередное падение курса гривни вызвало у нее настоящий шок. Цены пошли вверх, и она боится, что денег просто не хватит. Ведь кроме еды, надо платить за квартиру и коммунальные услуги. А на лекарство средств не хватает уже сейчас. В прошлом году Ольга Степановна не купила себе новое пальто, теперь жалею – денег нет, придется в старом ходить.
– Если еще раз такое случится, не представляю, как я проживу. А если заболею? А если вдруг воду отключат, или топить не будут, мало ли что? Ходят ведь слухи, что у них там газа уже нет, чтобы людям топить. Вот-вот кончится. Цены страшные – как зиму пережить?
Страшно и то, что Ольга Степановна считает, что ей живется не так плохо. Все-таки, где-то родня есть. Она рассказывает о своей соседке, другой пенсионерке, бывшей библиотекарше, которая получает минимальную пенсию. Еще до обвала гривни она ходила по парадному и просила еду. Потому, летом, пробовала просить милостыню возле метро «Святошин» и «Нивки». Но к ней подошли какие-то тетки, и забрали почти все собранные деньги.
– Сказали ей, что все, кто там просит, должны отдавать часть на помощь батальонам, которые на Донбассе воюют – рассказывает Ольга Степановна. – Даже не знаю теперь, как она будет жить, и сколько. Чем я ей помогу? Только картошкой, если привезут.
Эту картину надо ясно представлять, рассуждая о нынешней Украине: много миллионов людей и при Януковиче имели доходы, достаточные только для удовлетворения базовых физиологических потребностей: еда - более-менее досыта, но самая простая, квартплата, одежда. На хоть сколько-нибудь сносную медицину денег уже не хватало.
С другой стороны, в стране существовала развитая система соцобеспечения. На фоне общей бедности государства результаты её работы не слишком впечатляли, но она удерживала население от гуманитарной катастрофы, отъедая приличный процент национального дохода. На пенсии и субсидии тратились десятки процентов ВВП, всевозможные коэффициенты неравенства доходов были довольно низкими, на уровне самых левых стран Европы, и ниже, чем практически везде в бывшем соцлагере. Эти деньги и решили присвоить неолиберальные реформаторы, соответственно обрекая миллионы людей на медленное и незаметное вымирание.
Картина вырисовывается не менее страшная, чем описание ужасов нынешней украинской войны. Смерти от недоедания, смерти от холода - не обязательно ведь замерзать насмерть, достаточно простудиться в холодной квартире. Окончательное разрушение бесплатной медицины и смерти от болезней, которые могут быть легко вылечены. Быстрая смерть жертв расплодившегося криминала - и медленное гниение тех, кто спасается от безнадёжености жизни в наркотиках и водке. И, наконец, те, кто сохранят физическое существование, потеряв часть человеческого облика, - миллионы новых рабов и проституток, человеческий товар, который поедет обслуживать новых хозяев.
Ольга Степановна – киевская пенсионерка. Она много лет живет в «хрущевском» доме на Нивках, в микрорайоне «Цветоводство». Почти всю свою жизнь она проработала лаборантом-агрономом в расположенном неподалеку фруктовом саду научно-исследовательского производственного агрокомбината «Пуща-Водица», где раньше выводили сорта плодовых деревьев для всей Украины и других республик бывшего СССР. В девяностых годах научное агропредприятие быстро пришло в упадок. Денег не давали – работницы шутили, что им должны платить яблоками и грушами, а затем сократили людей на пенсию, начиная отдавать землю под застройку.
С тех пор Ольга Степановна жила на одну пенсию и с трудом сводила концы с концами. Родни в Киеве у нее нет, но дочка иногда присылает из Одессы какую-то помощь. К майдану пенсионерка отнеслась равнодушно, политика ее не интересовала. Сейчас ей очень трудно. Несколько месяцев не было горячей воды, и теперь пожилую женщину мучает ревматизм и боли в ногах. Цены на продукты выросли наполовину, а пенсия осталась практически такой же, как и год назад – 1450 гривень.
– Ждали повышения пенсий летом. Все ведь подорожало после майдана. Говорили, что Порошенко станет президентом и поднимет. Я сама слышала, так и сказали, когда приходили к нам агитировать. Подняли на двадцать с чем-то гривень. Как издеваются – говорит Ольга Степановна.
На рынок она не ходит – там дорого, а покупает хлеб, крупы и «куриный набор» для бульона в супермаркете «АТБ», где продаются дешевые, и зачастую не очень качественные продукты. Лук разводит дома на балконе – это витамины. Родственники обещали привезти из села картошку, на что у пенсионерки большая надежда. Однако очередное падение курса гривни вызвало у нее настоящий шок. Цены пошли вверх, и она боится, что денег просто не хватит. Ведь кроме еды, надо платить за квартиру и коммунальные услуги. А на лекарство средств не хватает уже сейчас. В прошлом году Ольга Степановна не купила себе новое пальто, теперь жалею – денег нет, придется в старом ходить.
– Если еще раз такое случится, не представляю, как я проживу. А если заболею? А если вдруг воду отключат, или топить не будут, мало ли что? Ходят ведь слухи, что у них там газа уже нет, чтобы людям топить. Вот-вот кончится. Цены страшные – как зиму пережить?
Страшно и то, что Ольга Степановна считает, что ей живется не так плохо. Все-таки, где-то родня есть. Она рассказывает о своей соседке, другой пенсионерке, бывшей библиотекарше, которая получает минимальную пенсию. Еще до обвала гривни она ходила по парадному и просила еду. Потому, летом, пробовала просить милостыню возле метро «Святошин» и «Нивки». Но к ней подошли какие-то тетки, и забрали почти все собранные деньги.
– Сказали ей, что все, кто там просит, должны отдавать часть на помощь батальонам, которые на Донбассе воюют – рассказывает Ольга Степановна. – Даже не знаю теперь, как она будет жить, и сколько. Чем я ей помогу? Только картошкой, если привезут.
Эту картину надо ясно представлять, рассуждая о нынешней Украине: много миллионов людей и при Януковиче имели доходы, достаточные только для удовлетворения базовых физиологических потребностей: еда - более-менее досыта, но самая простая, квартплата, одежда. На хоть сколько-нибудь сносную медицину денег уже не хватало.
С другой стороны, в стране существовала развитая система соцобеспечения. На фоне общей бедности государства результаты её работы не слишком впечатляли, но она удерживала население от гуманитарной катастрофы, отъедая приличный процент национального дохода. На пенсии и субсидии тратились десятки процентов ВВП, всевозможные коэффициенты неравенства доходов были довольно низкими, на уровне самых левых стран Европы, и ниже, чем практически везде в бывшем соцлагере. Эти деньги и решили присвоить неолиберальные реформаторы, соответственно обрекая миллионы людей на медленное и незаметное вымирание.
Картина вырисовывается не менее страшная, чем описание ужасов нынешней украинской войны. Смерти от недоедания, смерти от холода - не обязательно ведь замерзать насмерть, достаточно простудиться в холодной квартире. Окончательное разрушение бесплатной медицины и смерти от болезней, которые могут быть легко вылечены. Быстрая смерть жертв расплодившегося криминала - и медленное гниение тех, кто спасается от безнадёжености жизни в наркотиках и водке. И, наконец, те, кто сохранят физическое существование, потеряв часть человеческого облика, - миллионы новых рабов и проституток, человеческий товар, который поедет обслуживать новых хозяев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий