Сенсация! Коварные коммунисты готовили пакт Молотова-Риббентропа более 80 лет!
Чем больше я размышляю над историей, тем яснее мне становится, что поляки — обреченная нация, которая нужна, как средство, лишь до того момента, пока сама Россия не будет вовлечена в аграрную революцию. С этого момента существование Польши теряет всякий смысл. Поляки никогда не совершали в истории ничего иного, кроме смелых драчливых глупостей. И нельзя указать ни одного момента, когда бы Польша, даже только по сравнению с Россией, с успехом представляла бы прогресс или совершила что-либо, имеющее историческое значение. Наоборот, Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку. Несмотря на всю свою подлость и славянскую грязь, господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар; и Россия восприняла гораздо больше элементов просвещения и в особенности элементов промышленного развития, чем, по самой природе своей шляхетски-сонная, Польша. Преимуществом России является уже одно то, что русское дворянство, начиная с императора и князя Демидова и кончая самым последним боярином четырнадцатого класса, у которого только и есть, что его благородное происхождение, занимается промышленным производством, барышничает, надувает, берет взятки и обделывает всевозможные христианские и еврейские делишки. Поляки никогда не умели ассимилировать чужеродные элементы. Немцы в городах остались и остаются немцами. Между тем каждый русский немец во втором поколении является живым примером того, как Россия умеет русифицировать немцев и евреев. Даже у евреев вырастают там славянские скулы.
Яркие примеры «бессмертия» Польши дают наполеоновские войны 1807 и 1812 годов. Бессмертным является у поляков только их беспредметная драчливость. К тому же большая часть Польши, так называемая Западная Россия, то есть Белосток, Гродно, Вильно, Смоленск, Минск, Могилев, Волынь и Подолия, начиная с 1772 г., за незначительными исключениями, спокойно подчинялась господству русских; они и не шевельнулись, за исключением немногих горожан и дворян в отдельных местах. Четверть Польши говорит по-литовски, четверть по-русински, небольшая часть на полурусском языке, а собственно польская часть на добрую треть германизирована.
К счастью, мы в «Neue Rheinische Zeitung» не взяли на себя по отношению к полякам никаких определенных обязательств, кроме неизбежного обязательства восстановления Польши в соответствующих границах, и то при условии аграрной революции. Я уверен, что в России эта революция осуществится полностью раньше, чем в Польше, как вследствие национального характера русских, так и вследствие большего развития в ней буржуазных элементов. Что значат Варшава и Краков против Петербурга, Москвы, Одессы и т. д.!
Вывод: взять у поляков на западе все, что возможно, занять их крепости немцами, особенно Познань, под предлогом защиты, предоставить им хозяйничать, посылать их в огонь, пожирать их продукты, кормить их обещаниями Риги и Одессы, а в случае, если бы удалось вовлечь в движение русских, соединиться с ними и вынудить поляков к уступкам. Каждый дюйм, который мы уступаем полякам на границе от Мемеля до Кракова, совершенно разрушает в военном отношении эти и без того до крайности слабые границы и обнажает весь берег Балтийского моря до Штеттина.
Я, впрочем, убежден, что при ближайших волнениях все польское восстание ограничится участием познанских и галицийских дворян вместе с некоторым количеством перебежчиков из Царства Польского, так как Царство Польское до такой степени обескровлено, что больше ни на что не способно, и претензии этих рыцарей, если они не будут поддержаны французами, итальянцами, скандинавами и т. д. и подкреплены чехословацкими восстаниями, потерпят крушение вследствие жалкого характера их усилий. Нация, которая может выставить максимум 20000—30000 человек, не может иметь голоса. А Польша, очевидно, не выставит многим больше.
(Энгельс - Марксу, 23 мая 1851 г. Собрание сочинений, т. 27.)
Шутки - шутками, но о Пакте стоило бы поговорить серьёзно. Либералы по своему обыкновению очень много врут о "союзе Сталина с Гитлером", а сталинисты их убедительно опровергают, вновь делая на либеральном вранье пропагандистский капитал. Между тем сталинисты не любят вспоминать некоторые детали, которые и послужили основой либеральных легенд. Если по содержанию пакт о ненападении, который дал почти два лишних года для подготовки к войне, - вещь нормальная и выгодная, то в его идеологическом и политическом оформлении были допущены серьёзные ошибки, повлиявшие на положение и репутацию Советского Союза. Но об этом надо писать отдельно.
Чем больше я размышляю над историей, тем яснее мне становится, что поляки — обреченная нация, которая нужна, как средство, лишь до того момента, пока сама Россия не будет вовлечена в аграрную революцию. С этого момента существование Польши теряет всякий смысл. Поляки никогда не совершали в истории ничего иного, кроме смелых драчливых глупостей. И нельзя указать ни одного момента, когда бы Польша, даже только по сравнению с Россией, с успехом представляла бы прогресс или совершила что-либо, имеющее историческое значение. Наоборот, Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку. Несмотря на всю свою подлость и славянскую грязь, господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар; и Россия восприняла гораздо больше элементов просвещения и в особенности элементов промышленного развития, чем, по самой природе своей шляхетски-сонная, Польша. Преимуществом России является уже одно то, что русское дворянство, начиная с императора и князя Демидова и кончая самым последним боярином четырнадцатого класса, у которого только и есть, что его благородное происхождение, занимается промышленным производством, барышничает, надувает, берет взятки и обделывает всевозможные христианские и еврейские делишки. Поляки никогда не умели ассимилировать чужеродные элементы. Немцы в городах остались и остаются немцами. Между тем каждый русский немец во втором поколении является живым примером того, как Россия умеет русифицировать немцев и евреев. Даже у евреев вырастают там славянские скулы.
Яркие примеры «бессмертия» Польши дают наполеоновские войны 1807 и 1812 годов. Бессмертным является у поляков только их беспредметная драчливость. К тому же большая часть Польши, так называемая Западная Россия, то есть Белосток, Гродно, Вильно, Смоленск, Минск, Могилев, Волынь и Подолия, начиная с 1772 г., за незначительными исключениями, спокойно подчинялась господству русских; они и не шевельнулись, за исключением немногих горожан и дворян в отдельных местах. Четверть Польши говорит по-литовски, четверть по-русински, небольшая часть на полурусском языке, а собственно польская часть на добрую треть германизирована.
К счастью, мы в «Neue Rheinische Zeitung» не взяли на себя по отношению к полякам никаких определенных обязательств, кроме неизбежного обязательства восстановления Польши в соответствующих границах, и то при условии аграрной революции. Я уверен, что в России эта революция осуществится полностью раньше, чем в Польше, как вследствие национального характера русских, так и вследствие большего развития в ней буржуазных элементов. Что значат Варшава и Краков против Петербурга, Москвы, Одессы и т. д.!
Вывод: взять у поляков на западе все, что возможно, занять их крепости немцами, особенно Познань, под предлогом защиты, предоставить им хозяйничать, посылать их в огонь, пожирать их продукты, кормить их обещаниями Риги и Одессы, а в случае, если бы удалось вовлечь в движение русских, соединиться с ними и вынудить поляков к уступкам. Каждый дюйм, который мы уступаем полякам на границе от Мемеля до Кракова, совершенно разрушает в военном отношении эти и без того до крайности слабые границы и обнажает весь берег Балтийского моря до Штеттина.
Я, впрочем, убежден, что при ближайших волнениях все польское восстание ограничится участием познанских и галицийских дворян вместе с некоторым количеством перебежчиков из Царства Польского, так как Царство Польское до такой степени обескровлено, что больше ни на что не способно, и претензии этих рыцарей, если они не будут поддержаны французами, итальянцами, скандинавами и т. д. и подкреплены чехословацкими восстаниями, потерпят крушение вследствие жалкого характера их усилий. Нация, которая может выставить максимум 20000—30000 человек, не может иметь голоса. А Польша, очевидно, не выставит многим больше.
(Энгельс - Марксу, 23 мая 1851 г. Собрание сочинений, т. 27.)
Шутки - шутками, но о Пакте стоило бы поговорить серьёзно. Либералы по своему обыкновению очень много врут о "союзе Сталина с Гитлером", а сталинисты их убедительно опровергают, вновь делая на либеральном вранье пропагандистский капитал. Между тем сталинисты не любят вспоминать некоторые детали, которые и послужили основой либеральных легенд. Если по содержанию пакт о ненападении, который дал почти два лишних года для подготовки к войне, - вещь нормальная и выгодная, то в его идеологическом и политическом оформлении были допущены серьёзные ошибки, повлиявшие на положение и репутацию Советского Союза. Но об этом надо писать отдельно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий